Темнота
By Чудик
Beta: Helga;
Fandom: Devil Wears “Prada”
Rating: R
Pairing: Andrea/Miranda.
Темнота
Темно.
Ты не боишься темноты, никогда раньше не боялась. Но не сейчас. Сейчас она вызывает почти животный ужас. Кажется, что нет ничего, кроме этой темноты, никогда ничего не было, кроме нее, и никогда не будет. Ты понимаешь, что лежишь и не можешь пошевелиться. Темнота. Страх сковывает. Ты не можешь кричать. Хочешь - но слова застревают где-то внутри, и ты начинаешь задыхаться. И совсем рядом слышишь свистящее прерывистое дыхание. Мысли путаются. Ты не одна в этой темноте. Тихий стон. Слабое движение, почти неощутимое. В первую секунду ты думаешь - тебе мерещится и всему виной темнота. Нет. Здесь есть кто-то еще. Совсем близко. Очень близко. Понимаешь, что ты не можешь двигаться, потому что кто-то сверху прижимает тебя к холодному каменному полу. Снова стон.
- Миранда? – доносится хриплый шепот.
Ты знаешь этот голос. Андреа. Воспоминания подобны яркой вспышке в темноте. Вы на парковке внизу, ты собиралась ехать обедать, даешь ей последние указания. Забронировать номер в Майами на эти выходные. Позвонить Джеймсу, договориться о просмотре. И еще, и еще, и еще. Слишком много всего. Она лишь кивает, делая пометки в своем блокноте. Поворачиваешься к машине, сегодня ты сама за рулем. Она открывает тебе дверь… А дальше темнота.
- Миранда? – ты слышишь панику в голосе.
Чувствуешь, как она пытается сдвинуться. Снова стон.
- Андреа… – тебе удается чуть поднять руки, упираешься в нее. Она снова пытается сместиться.
- Миранда, я попробую приподняться… – ее голос звучит сдавленно, она останавливается после каждого слова: - Попробуйте выбраться.
Киваешь, не задумываясь о том, что в кромешной темноте она не может тебя видеть. В воздухе много пыли, ты чувствуешь песок на зубах и металлический привкус во рту. Понимаешь, что ей действительно удается приподняться. С трудом выбираешься из-под нее, садишься. Свободного пространства очень мало, при каждом движении ты упираешься в какие-то обломки. Ты так и не можешь понять, что случилось. На парковке никого не было, вы стояли возле твоего «Лексуса». А потом? Воспоминания натыкаются на темноту. Садишься, поджимаешь ноги к коленям, опираясь спиной на что-то более мягкое и гладкое. Только гораздо позже соображаешь, что это обшивка двери. В темноте становится слишком тихо.
- Андреа. Андреа! - ты не слышишь ее.
- Кажется, я все еще здесь, - голос слабый, но в нем, несомненно, слышится улыбка. Пытаешься на ощупь найти ее. Рука упирается в плечо.
- Андреа…
- Тут, все еще тут, - она снова приподнимается на руках. Кажется, она лежит на животе. Потом с трудом делает попытку подвинуться ближе к тебе; слышишь стон, и она снова затихает.
- Похоже, у меня нога сломана в нескольких местах, - ты поражаешься тому, как спокойно она это говорит. - Но, по крайней мере, я ее чувствую, - она снова предпринимает попытку сдвинуться.
На этот раз ей это удается, слышится скрежет и глухой удар. Легкий победный смешок. Ты не понимаешь ее. Почему она так себя ведет? Может, это шок? Она ругается сквозь стиснутые зубы. Ты даже и представить не могла, что она знает такие слова. Потом – тихий шорох, и твоей ноги что-то касается. Кажется, ей удалось перевернуться на спину. Дыхание сбивается, она судорожно хватает ртом воздух. Вдох-выдох. Придвигаешься ближе, пытаешься положить ее голову себе на колени, прикасаешься к спутанным волосам, замираешь – пальцы касаются чего-то мокрого и теплого.
- Андреа? – понимаешь, что это. Все тело сковывает ужас. Страх темноты отступает на задний план.
- Здесь я, - тебе кажется, или голос стал еще слабее? - Пока здесь. Я отдохну немного. Совсем чуть-чуть…
- Нет! – тормошишь ее. В голове всплывают всевозможные сцены из голливудских фильмов-катастроф и боевиков. Не самый достоверный источник информации, но все равно. Ты не можешь позволить ей отключиться. - Андреа, оставайся со мной, слышишь! – в твоем голосе дрожь. - Андреа…
- Я… у тебя очень красивый голос, ты знаешь? – она вздыхает.
Замираешь. О чем она? Она немного меняет позицию, кажется, каждое движение дается ей с огромным трудом. Твои глаза постепенно привыкают к темноте, но ты все равно еле различаешь ее. Черные спутанные волосы, бледное, почти серое лицо. Когда-то светлая рубашка сейчас непонятно какого цвета. Ее ноги скрыты под обломками, но, видимо, не придавлены, раз ей удалось перевернуться. Но она сказала, что у нее может быть сломана нога.
- Энди, твоя нога? - ты даже не знаешь, чем можешь ей помочь, и возможно ли это? Места слишком мало. Вокруг мусор, куски бетона, обрывки проводов, части обшивки и искореженный корпус твоей машины. Над головой огромная бетонная плита. Кажется, именно машина и спасла вас. И… Какой-то шум. Резкий, грохочущий, кажется, что земля уходит из-под ног. Цепляешься за дверцу машины. - Что…? – договорить не успеваешь.
Слышишь вскрик - твое имя. И падаешь. Она падает на пол рядом с машиной, накрывая тебя собой. Машина спасла вас от больших обломков; от средних и мелких тебя закрыла своим телом она. Приняла на себя весь удар. И сейчас…
- Андреа! – в это мгновение ты отчетливо понимаешь, что можешь потерять ее. Вновь проводишь по волосам - кровь уже запеклась. Касаешься лица - кожа прохладна на ощупь.
Она не отвечает.
- Андреа! – наклоняешься к ней.
Дышит, почти неслышно, очень редко, но ты чувствуешь ее дыхание.
- Энди…
- Миранда... - она моргает и с трудом фокусирует взгляд на твоем лице, глаза тусклые и какие-то неживые. - Миранда, – голос слабый, очень тихий. - Я очень давно хотела сказать, - она улыбается. Замолкает и какое-то время просто глядит на тебя, или пытается разглядеть.
- Хотела сказать… другого шанса у меня, похоже, не будет… Хотела... – большие паузы после каждого слова, видно, что мысли путаются: - …сказать, как ты красива… Так невозможно красива… И… только не смейся надо мной… – она смущенно улыбается. Ты ничего не понимаешь. Невозможно разобрать, что она говорит, разве только: «Другого шанса у меня, похоже, не будет…» - У тебя будет время, потом, когда меня не станет…
- Андреа, что ты говоришь! Наверняка уже ведутся спасательные работы, нас ищут. Разумеются, ищут, - перебираешь ее волосы, очень нежно и ласково. Должно быть, это шок. Просто болевой шок. Поэтому она ведет себя так странно.
- Да… конечно, ищут, тебя не могут не искать, - снова улыбка, слабая-слабая. Она говорит очень медленно: - Я люблю тебя, Миранда. Знаю, как глупо это звучит, – усмешка превращается в приступ кашля, - но, по крайней мере, нельзя усомниться в словах умирающего. Верно? – глухо добавляет она, отдышавшись.
Она бредит. Разумеется, бредит. Она не может умирать. Конечно, нет. Она молодая, сильная… Нога сломана? Да, ты можешь представить, какая это боль. Но это ведь не смертельно. Где эти чертовы спасатели!? Прислушиваешься, но сверху не раздается никаких звуков. Никаких.
- Я хотела уйти… знаешь… тогда… в Париже… но не смогла… я не могла налюбоваться тобой… до сих пор не могу… и уже не смогу… я посплю… немного, - она закрывает глаза и расслабляется.
- Нет, Энди… нет… ты должна оставаться в сознании! Ты должна! – сжимаешь ее плечи.
- Я хочу спать...
- Андреа! – на этот раз ты кричишь. Твой крик разрывает темноту.
- Андреа! - просыпаешься в холодном поту, сжимая в кулаках скомканные простыни.
По телу пробегает неприятная дрожь. В комнате темно. Садишься и тут же включаешь ночник. Ты ненавидишь темноту. Ты так и не смогла избавиться от иррационального, парализующего страха темноты. Ты никогда не забудешь те часы, проведенные в темноте под развалинами рухнувшего здания редакции. Часы, показавшиеся вечностью. Закрываешь глаза и пытаешься успокоить обезумевшее сердце. Глубокий вдох. Выдох. Пытаешься заставить себя успокоиться. Ты дома. Ты в полной безопасности. Но тебе не становится легче. Холодная постель. Пустая комната.
Встаешь. Одиночество страшит тебя так же, как темнота. Или даже сильнее. Быстро спускаешься вниз. Зал и столовая погружены в темноту, только узкая полоска света пробивается с кухни. Непроизвольно ускоряешь шаг. Почти бегом пересекаешь темное пространство и застываешь в дверях. Она стоит возле шкафа, спиной к тебе, опирается на трость. Осторожно приближаешься, кажется, она тебя не слышит. Обнимаешь за талию. Вздрагивает. Она все еще слишком худая и такая хрупкая… Она судорожно хватается свободной рукой за дверцу. Ослабляешь объятия.
- Я не хотела тебя напугать! – шепчешь тихо, почти касаясь губами ее шеи. - Я проснулась, а тебя не было рядом…
- Ничего, - она немного расслабляется, слегка облокачивается на тебя.
Замечаешь на столе обезболивающее и пустой стакан. Ты знаешь - эта боль всегда с ней, почти постоянно. И ты ничего не можешь сделать, чтобы облегчить ее. Эта боль - как твой страх. Твой страх темноты, страх одиночества, страх потерять ее. Как тогда.
- Пойдем спать, - нежно целуешь ее в висок.
Кивает. Обнимаешь за талию. Когда ее нет рядом, из темноты приходят кошмары. Ты снова и снова переживаешь тот день. Ты снова и снова теряешь ее, едва обретя. Когда ее нет рядом, темнота поглощает тебя.
Она идет медленно и сильно хромает, даже опираясь на тебя и на трость. Ногу ей спасли - с большим трудом, поставив перед фактом, что до конца жизни она будет хромать. Но она была жива, а все остальное для тебя не имело значения - дорогие операции, протезирование, реабилитация… Тебя не волновали деньги. Ты не могла ее потерять.
Помогаешь лечь. Она морщится и закусывает нижнюю губу. Как бы ты хотела забрать ее боль себе! Ложишься рядом и выключаешь свет.
С ней тебе не страшна темнота.
29.05.07