Холод
By Чудик
Beta: Helga
Fandom: Devil Wears “Prada”
Pairing: Miranda/Andrea
Rating: R; Character Death

Холод

- Холодно, - хриплый шепот еле слышен. - Очень холодно, - слова со свистом вырываются из груди.

В комнате темно. В тусклом свете уличных фонарей лицо ее кажется пепельно-серым и безжизненным. Она облизывает сухие искусанные губы и закрывает глаза. И я почти перестаю слышать ее дыхание. Нет! Нет! Стою на коленях на холодном каменном полу, прижимая к ее ране свой пиджак. Бессмысленно. Глупо. Это не поможет. Мне остается только ждать.

- Андреа… Андреа! – наклоняюсь к ней. Мне нужно слышать ее. Необходимо. В полутьме кровь на ее белом платье кажется почти черной. И ее так много! Что я наделала?! Нужно ждать. Нужно дождаться. Пиджак уже пропитался насквозь и на полу лужа. Кровотечение слишком сильное. Слишком. Андреа.

Пожалуйста.
Пожалуйста.
Пожалуйста.

- Андреа, потерпи немного, «скорая»... – они едут. Они успеют.

- Поздно, - в том, как это сказано, чувствуется непоколебимая уверенность.

Безысходность
Фатальность.
Обреченность.

Нет.
Андреа, девочка моя, нет. Они успеют. Успеют! Должны. Я знаю, это самообман. Она тоже это понимает. Чувствует.

- Ты это сделала, - не обвиняя, скорее немного удивленно. И смешок, переходящий в кашель. Клокочущий. Свистящий.
- Андреа…

- Миранда, - она тянется ко мне, касается руки. Ледяные пальцы, все в крови, обхватывают мое запястье и слабо сжимают: - Миранда, прости меня…

Что?!  Поворачиваюсь к ней. Она грустно улыбается. Андреа, это ты прости меня. Прости, девочка моя! Прости! И живи! Только живи!

- Андреа…

- Я... – еще один приступ кашля. Кривится, пытаясь отдышаться, снова облизывает губы. Тянется к моему лицу. Рука дрожит - сил почти не осталось. Они ушли вместе с кровью, растеклись по каменному полу ее прихожей. От ее прикосновения меня словно прошибает электрический разряд, резко и неожиданно болезненно. Андреа. Я еще отчетливо помню тепло этих рук, их нежность и требовательность одновременно. Я помню ее прикосновения - совершенно другие, живые. В этом прикосновении жизни уже нет.

Безысходность.
Прощание.
Смерть.

- Миранда, я… люблю… тебя… прости... – рука с глухим стуком падает на пол. Кулак судорожно сжимается. А потом - полустон-полувсхлип, на крик сил уже нет. По телу проходит короткая судорога, и она замирает. Навсегда. В комнате становится очень тихо. Слишком тихо. Даже с улицы не проникают никакие звуки. Я никогда не думала, что в этом городе может быть так тихо. Тишина оглушает. Андреа… Закрываю лицо руками. На щеках слезы, на ладонях кровь. Ее кровь. Внутри тугим клубком свернулась боль. Смесь горечи утраты и осознания собственной вины - тяжесть невыносимая. Я убила ее. Своими руками. Я это сделала. Андреа, девочка моя… Как я могла? Что я наделала! Андреа, прости! Дрожащей рукой осторожно  прикасаюсь к ее лицу. Кожа теплая - пока еще теплая. Это мнимое тепло жизни сохранится, от силы, еще час. Она уже не со мной. Она уже ушла. Ты ведь будешь меня ждать, девочка моя?

Как же мы дошли до этого? Как получилось, что этой июльской ночью я здесь, в этом опустевшем навсегда доме? Что же мы сделали с собой и друг с другом?
Челка растрепалась из прически выбилась прядь. Осторожно убираю, заправляю за ухо. Поправляю челку. Она осталась красива, смерть еще не коснулась ее в полной мере. И можно представить, и даже заставить себя поверить, что она спит.

Андреа. Девочка моя. Если задуматься, мы убивали друг друга все это время.
С трудом встаю. Кажется, ноги не в состоянии выдержать вес тела. Двигаюсь медленно, меня шатает, кружится голова. Чувствую слабость во всем теле; в мыслях пустота. Медленно подхожу к лежащему на полу пистолету, эти несколько шагов даются мне с огромным трудом. Холодный металл пахнет смертью.  Поднимаю, ощущая его тяжесть - вот он, вес ее жизни, вес человеческой жизни вообще.

- Ты как всегда эгоистична, Миранда, - в голосе нет страха, лишь холодное спокойствие. Взгляд пустой, отрешенный. Она никогда не смотрела на меня так. Будто меня нет. С силой, до боли сжимаю двумя руками рукоять пистолета.

- Мне уже нечего терять, - еще немного, и голос сорвется, я сама его не узнаю. Звучит глухо, с надрывом, будто чужой.

Она качает головой.

- И что ты сделаешь? - делает несколько шагов ко мне. Смотрит на пистолет. Снова на меня. Не верит. Я сама не верю.

- Почему ты ушла? – вопрос, на который мне необходим ответ. Здесь и сейчас. Вопрос, на котором последние несколько месяцев сконцентрировалась вся моя жизнь.

- Надоело, - холодно. Ровно. Медленно. Она другая, чужая. Словно я совершенно не знаю ее - и никогда не знала.

- Надоело играть. Надоело притворяться и делать вид, что... – лишь на секунду в ее глазах что-то меняется, оживает. На секунду. На долю секунды. Я не успеваю понять.

- Делать вид, что ты что-то для меня значишь, - больно. Я никогда не думала, что от простых слов может быть так больно. От ее слов. Андреа. Нет. Это ведь ложь. Не лги мне. Руки дрожат от напряжения. Влажные ладони. Уже теплый металл.

Возвращаюсь к ней, снова опускаюсь на пол. Где-то воют сирены. Неужели «скорая»? Слишком поздно. Снова нежно касаюсь ее щеки. Кожа такая мягкая, бархатистая. Но уже не теплая. Не такая, как всегда. Наклоняюсь к ее полуоткрытым посеревшим губам - легкое прикосновение, даже не поцелуй, просто касание. Прости меня.

Выстрел звучит неожиданно и оглушительно громко. Так, что закладывает уши. Чувствую боль в руках, но по-прежнему сжимаю рукоять. Кажется, мышцы задеревенели. Пальцы не слушаются. Она стоит, на лице непонимание, рука прижата к животу. Смотрим друг на друга.

- Миранда... – мое имя превращается в стон, полный боли, и она медленно оседает на пол. Крупные красные капли на белом камне. Руки у нее тоже стали красными.

Наконец разжимаю намертво сжатые пальцы. Пистолет с грохотом падает на пол, гулкий звук звенит в ушах.

Это была не я. Я не могла. Не могла. Как всегда эгоистична, Миранда… Мне больше нечего терять. Я лишилась всего. Из-за нее. Ради нее. Андреа.

Бывший муж забрал детей. «Какой пример, Миранда? Как можно? Какой пример для моих девочек?» Его девочки! Его? Одни выходные раз в месяц да летние каникулы один раз в два года? Его девочки?! Смешно. Из меня не получилось идеальной матери, но я всегда была рядом. Старалась, по крайней мере. И Андреа… Боже! Андреа. Она любила близняшек. Любила? Ведь ты любила моих девочек? Да? Закрываю глаза. Ложусь рядом. Опускаю голову ей на плечо. Правда? Любила, как и они тебя.

Все было против. Сама жизнь была против. Никогда не забуду жалость во взгляде Ирва и его насмешливый голос: «Неужели ты пожертвуешь своей должностью? Положением в обществе? «Подиумом»? Ради кого? Ради чего?»

Ради нее! Ради Андреа. Девочка моя, ради тебя. Почему, Андреа? Почему? Ее платье промокло от моих слез, но мне на это наплевать. Почему ты ушла? Еле уловимым поцелуем касаюсь прохладной кожи шеи там, где должен быть пульс. Так, как она любила. Почему, Андреа? Изо всех сил сжимаю ее ладонь, но она уже ничего не чувствует. Я тоже больше не хочу чувствовать.
Завывание сирен совсем близко.
Слишком поздно.

Приятная прохладная тяжесть в руках завораживает и манит, обещая, что боли не будет. Больше ничего не будет.

Спокойствие.
Отрешенность.
Безысходность

Выстрел звучит оглушительно громко.